27.02.15 Автор: Сосновский Дмитрий Роальдович Источник: Специально для сайта Клиники им. проф. Ф.Ф. Преображенского
Пришел пациент в сопровождении жены. Пациент — директор каких-то «девелоперов», приехал на очень дорогой машине. Около года назад перенес сотрясение головного мозга. До этого выпивал много и часто, но никаких признаков алкогольной зависимости не было. После перенесенного сотрясения алкоголизм стал развиваться стремительно. Жена и дети видели это, и потащили его к наркологу. Началось хождение по клиникам. Там подшили, сям закодировали, потом товарищ шел на раскодирование, на нейтрализацию, и снова пил.
Итак, беседуем. Жена: «вы его так закодируйте, чтобы он и думать не мог о выпивке, а то все деньги уходят непонятно куда». Он (в ответ на вопрос, хочет ли он помощи): «Ну, надо бы бросить, но как же я могу не пить, что обо мне подумают? Я же с серьезными людьми имею дело».
Объясняю очевидное: вы, дорогой товарищ, можете или пить, или не пить: пить понемногу невозможно. Он формально соглашается.
Говорим дальше. Жена настаивает на кодировании, от вяло соглашается. Но кодирование ему противопоказано по целому ряду обстоятельств. Говорю об этом, рассказываю, насчет противопоказаний. И предлагаю альтернативу: программу, которая включает поддержку вивитролом и психотерапию. Жена: «Мы рассчитывали, что вы его закодируете, а не придется ходить сюда». Обещают придти на программу. Я выписываю им вивитрол, договариваемся о будущих встречах. После чего они уходят и больше не появляются.
Если перевести на ясный язык то, что говорили несостоявшийся пациент и его жена, получится: почините этот прибор для добывания денег — не бросал и бросать не собираюсь — возиться с ним и думать о нем не буду. Занавес.
Обратитесь к специалисту | |||||||
|
|
||||||